О древности существования города Белёва...

Опубликовано: Беспалов Р. А. О древности существования города Белёва (посвящение М. Ф. Бурцеву и его одноименному исследованию 1894 г.) // Studia internationalia: Материалы II международной научной конференции «Западный регион России в международных отношениях X-XX вв.», 28-30 ноября 2013 г. Брянск: РИО Брянского государственного университета, 2013. – С. 36-46. [0,75 а. л., 2 илл.]

/С. 36/

О древности существования города Белёва

(посвящение М. Ф. Бурцеву и его одноименному исследованию 1894 г.)

Большинство современных белёвцев уже давно и традиционно считают, что их родной город впервые упоминается в исторических источниках под 1147 г. Однако немногие осведомлены о том, откуда взялась эта дата, и что за ней стоит.

В 1803 г. один из основоположников тульской губернской историографии, белёвский историк и краевед В. А. Лёвшин писал, что «история начинает упоминать о Белёве уже поздно, именно не прежде 1432 года»¹. Лёвшин допустил небольшую неточность, поскольку имел в виду Белёвскую битву 1437 г., которая описана во многих летописях Северо-Восточной Руси. Затем другие белёвские историки XIX в. И. Ф. Афремов и П. М. Мартынов тоже полагали, что первое летописное упоминание о Белёве относится к 1437 г.² К концу XIX в. протоиерей М. Ф. Бурцев в своей статье «О древности существования г. Белёва» сделал некоторые предположения о существовании города еще в глубокой древности – в IX-X вв. Однако тоже считал, что «летописи упоминают о г. Белёве в первый раз под 1437 годом»³. Исключением из общей тенденции местного краеведения стала заметка тульского историка И. П. Сахарова, напечатанная в Энциклопедическом лексиконе в 1836 г. В ней было указано, что «время основания Белёва восходит к началу периода уделов, и летописец говорит о нем в /С. 37/ первый раз под 1147 годом»⁴. Однако позже Сахаров вспоминал: «Последний издатель Энциклопедического лексикона г. Савельев, получив бумаги из редакции Лексикона, вздумал напечатать все остатки статей. В том числе попалась и моя статья "Белев". Напечатана с ошибками и без моего согласия»⁵. В статье же 1843 г. Сахаров сообщал читателю, что «события белёвские начинаются с XV столетия»⁶. Таким образом, белёвские краеведы XIX в., равно как и И. П. Сахаров, не называли дату «1147 г.».

Тем временем, уже в самом начале XIX в. дата «1147 г.» попала в популярные словари и энциклопедии, которые издавались в Москве и Санкт-Петербурге. По всей видимости, впервые она появилась в географическом словаре А. Щекатова 1801 г. Во всяком случае, в географическом словаре 1788 г. ее еще не было⁷. Вероятно, главным источником для статьи «Белёв» стали материалы преподавателя Тульского главного народного училища Ф. Г. Покровского, который в 1795 г. доставил в Санкт-Петербургское вольно-экономическое общество географический обзор Тульской губернии⁸. Хотя на словах автор статьи и ссылался на летописи, почерпнуть эту дату он мог только из второго тома «Истории российской» В. Н. Татищева, вышедшего в 1773 г.⁹ К концу XVIII – началу XIX вв. Татищев считался авторитетнейшим историком и затоком русских летописей. Затем дата «1147 г.» оказалась в словаре под редакцией А. Старчевского и в географическом словаре П. П. Семенова¹⁰. Также она перетекла в энциклопедию Брокгауза и Ефрона, затем – в Большую советскую энциклопедию, а в наше время – в Большую российскую энциклопедию и тульские справочные издания¹¹.

В итоге позиция историков-краеведов советского и нового времени стала сильно отличаться от точки зрения их предшественников, живших в XIX – начале XX вв. В 1958 г. Г. П. Андреев писал: «Время основания Белёва точно неизвестно. Первое упоминание о нем встречается в Ипатьевской летописи под 1147 годом»¹². Современные белёвские историки-краеведы: В. Я. Греков, А. Б. Желтова, московский генеалог и краевед И. Ю. Соснер и другие непременно упоминали и упоминают дату «1147 г.»¹³. Некоторые на словах ссылаются на некие /С. 38/ летописи вообще, а другие – именно на Ипатьевскую летопись. В большинстве из этих случаев авторы, видимо, вовсе не открывали летописей, поскольку не давали точную ссылку на конкретное издание и страницу. Наиболее внимательным оказался П. П. Тишин. Он определенно читал русские летописи, но не нашел в них упоминания о Белёве под 1147 г. Тем не менее, сослался на сочинение В. Н. Татищева. Тишин был убежден, что Татищев использовал недошедшие до наших дней летописи, в которых Белёв якобы упоминался под 1147 г.¹⁴ Ту же точку зрения при жизни ревностно отстаивал и белёвский историк И. И. Некрасов¹⁵.

При разборе сведений источников необходимо иметь в виду, что Ипатьевская летопись является памятником южнорусского летописания конца XIII в. Она сохранилась в списке начала XV в., а в XIX в. с нее был снят ряд копий. Под 1147 (6655) г. в ней описана междоусобица князей черниговского дома. В интересующем нас эпизоде князь Святослав Ольгович при помощи своих союзников стремился овладеть городами и волостями в верховьях Оки и на средней Десне, в которых засели наместники князей Владимира и Изяслава Давидовичей. В то время когда князь Святослав находился в Дедославле, к нему пришло подкрепление от половцев Токсобичей. К ним князь Святослав приставил своих воевод Судимира и Горена, и послал их войной на смольнян, в верховья Угры. В этой связи «выбегоша посадничи Володимери, Изяславли из Вятичь, изъ Бряньска и изъ Мьченьска, и изъ Блеве…»¹⁶.

Та же история отражена в летописи Хлебниковской редакции, к которой в свою очередь восходят списки: Погодинский и Краковский. Хлебниковская редакция также была положена в основу еще одной редакции летописи, отразившейся в списках: Ермолаевском и Яроцкого. Примечательно, что в Хлебниковской редакции и близких к ней летописях иной порядок перечисления покинутых посадниками городов, а название интересующего нас города написано иначе. В Хлебниковском и Погодинском списках посадники выбегали «изъ Блове и изъ Мценска»; в Ермолаевском – «из Блове и из Мценеска»¹⁷.

Согласно Истории В. Н. Татищева, после того как Судимир, Горен и половцы разорили верховья Угры, «в Вятичах, бывшие от Давидовичев управители, уведав о том, из Брянска, Белева и Мценска ушли к Чернигову»¹⁸. Данный фрагмент определенно не заимствован из летописи, а изложен в авторском пересказе летописного текста. К такому выводу подталкивает, например, то обстоятельство, что отнесение Брянска и Мценска к земле вятичей не соответствует сведениям летописей¹⁹. Здесь проявилась ошибка историка XVIII в., который, /С. 39/ по сути, был последним русским летописцем-компилятором (далее мы разберем и некоторые другие несуразности в его сочинении). Порядок перечисления городов в тексте Татищева сопостави́м с Хлебниковской редакцией. По мнению А. П. Толочко, он работал с дошедшим до наших дней Ермолаевским списком (Голицинским манускриптом) и с утраченной Раскольничьей летописью, близкой к Хлебниковской редакции²⁰. Обратим внимание на то, что в известных списках этой редакции название интересующего нас города имеет основу -блов-. Не из нее ли Татищев вывел выражение «из Белева»?

Рукописи, связанные с Хлебниковской редакцией, происходят из Киева, Волыни и Польши. Ипатьевский же список происходит из Костромского Ипатьевского монастыря. Не случайно сведения южнорусского Летописного свода конца XIII в. отразились и в летописании Северо-Восточной Руси конца XV – середины XVI вв. В интересующем нас фрагменте Московского летописного свода (памятник конца XV в.), лежащего в основе аналогичного фрагмента Воскресенской летописи (памятник середины XVI в.), читаем: «…изъ Мценьска и из Облове»²¹. Судя по порядку перечисления городов, сведения этих летописей восходят к источнику, близкому именно к Ипатьевской редакции. В источнике Московского летописного свода название интересующего нас города имело основу -блов-, такую же, как в Хлебниковской редакции. Следовательно, эта же основа, видимо, бытовала и в южнорусском Летописном своде конца XIII в.

По мнению А. А. Шахматова, под 1147 г. «текст Воскресенской оказывается более исправным, чем текст восстанавливаемого памятника по Ипатьевскому и Хлебниковскому спискам»²². То есть выражение летописей Северо-Восточной Руси «из Облове» может быть первично по отношению к редакции Хлебниковского и Ипатьевского списков: «из Блове» и «из Блеве», тем более что в последних «Обловь» упоминается еще и под 1159 г.²³

После известия о разорении Судимиром, Гореном и половцами верховьев Угры и бегстве посадников Давидовичей в Ипатьевской и в Хлебниковской летописях сообщается: «оттуда иде Девягорьскоу, иде заемъ вси Вятичи и Добрянескъ, и до Воробиинъ, Подесенье, Домагощь и Мценескъ…»²⁴. Те же сведения имеются в Московском летописном своде и в Воскресенской летописи с добавлением в начале: «Святославъ же оттуда иде Девягорьску»²⁵. С учетом следующего фрагмента, с точки зрения исторической географии, в летописях отразился довольно сложный текст. На первый взгляд, он «направляет» отряд князя Святослава и его союзников по очень сложному пути: «заставляет» из Подесенья возвращаться в Поочье чтобы занять Домагощ и Мценск, потом для получения нового подкрепления – возвращаться в Девягорск, и снова двигаться к Мценску. Однако можно допустить, что в данном месте летописный текст /С. 40/ составлен как минимум из двух источников, которые не совсем удачно соединились в Летописном своде конца XIII в. Действительно, в летописях говорится о двух направлениях удара князя Святослава и его союзников. Вероятно, один из них нанесли Судимир, Горен и половцы, которые от верховьев Угры через волость Вятичи пошли на Брянск, Воробьин и Подесенье. Возможно, они должны были пройти через Брынь, откуда и в более позднее время шла известная дорога на Брянск. В свою очередь, князь Святослав из Дедославля направился к Девягорску, куда к нему на помощь пришло много половцев (от его дяди по матери), бродники (из Приазовья) и князь Глеб Юрьевич (сын князя Юрия Суздальского). Девягорск, вероятно, находился на левом берегу реки Оки севернее современного Чекалина (бывшего Лихвина)²⁶. Отсюда объединенные силы нанесли удар на Домагощ, который располагался на Оке напротив устья Зуши²⁷, а затем вдоль Зуши пошли на Мценск.

/С. 41/

Открыть карту в лучшем разрешении

/С. 40/ В ряде других летописей Северо-Восточной Руси под 1147 г. отразилась особая редакция того же текста²⁸. Сообщение о бегстве посадников опущено, но говорится, что князь Святослав «зая все Вятичи, и Брянець, Обловескъ, Девягорескь, и до Воробины по Десне, и Домагощи, и прииде кь Мченьску»²⁹. В особой редакции можно видеть поздние искажения оригинального текста: сообщается о взятии Облови и Девягорска, хотя в оригинале этого нет; исходное «Подесенье» заменено на «по Десне» (та же ошибка и в Московском летописном своде); исходное «Обловь» заменено на «Обловеск». Города и волости перечислены географически непоследовательно. Особая редакция восходит к тому списку южнорусского Летописного свода конца XIII в., который бытовал в Северо-Восточной Руси (возможно, к источнику Московского летописного свода), и по отношению к нему является вторичной.

Под пером В. Н. Татищева тот же эпизод тоже был искажен, но совершенно по-своему. По его мнению, князь Святослав двигался из Дедославля в Девяторецк (в оригинале – к Девягорску), овладел всеми Вятичами, Брянском, Воробьиным и пошел по Десне (в оригинале – Подесенье) до Томощь (в оригинале – Домагощ). Татищев не знал, что Домагощ располагался на Оке. Затем князь Святослав якобы снова оказался в Девяторецке, откуда пошел к Мценску³⁰. Особо подчеркнем, что искажение названий городов в труде Татищева было не единичным случаем. Поэтому вряд ли будущим белёвским краеведам, равно как и иным историкам, стоит искать истину в испорченном Татищевском тексте.

/С. 41/ Как показал А. Н. Насонов, Бловь (Блевь, Обловь, Оболвь) – это город середины XII в., который располагался на реке Болве, на границе Смоленской и Черниговской земель³¹. Он также известен из уставной грамоты смоленского князя Ростислава, выданной епископу Мануилу в 1150 г., где читается выражение «во Оболви» (в рукописи буква «л» вынесена над строкой)³². В свою оче- /С. 42/ редь А. К. Зайцев справедливо заметил, что, согласно летописи, Вятичи, Брянск, Мценск и Бловь (Блевь, Обловь) – это отдельные друг от друга административно-территориальные единицы. То есть летописный город Бловь (Блевь, Обловь) не входил в состав волости Вятичей, тогда как территория современного Белёва попадает во внутреннюю область волости Вятичей³³. Следовательно, летописное «из Блове» («из Блеве», «из Облове») нельзя интерпретировать, как «из Белёва».

Итак, в русском летописании город на реке Белеве впервые упоминается под 1437 г., как об этом и писали первые белёвские историки-краеведы³⁴. Необходимо лишь уточнить, что сохранился письменный источник, который все же говорит о более раннем существовании города. В середине XV в. Пахомий Логофет записал предание о посольстве, направленном князем Михаилом Васильевичем Белёвским к старцу Кириллу в монастырь на Белоозеро³⁵. Преподобный Кирилл основал Белозерский монастырь в 1397 г., а скончался в 1427 г. Белёвские послы посетили его, предположительно, в 1420-х гг.³⁶ Судя по преданию, к тому времени Михаил Белёвский княжил уже не менее восьми лет. Таким образом, становление города Белёва в качестве центра удела белёвских князей можно надежно датировать концом XIV – началом XV вв. Схожей точки зрения придерживаются О. Н. Заидов и А. В. Шеков, которые в 1993 г. подкрепили сведения летописей археологическими находками. Древнейший из керамических комплексов, обнаруженный ими на посаде Белёва, датируется XV в.³⁷

/С. 43/ Такая оценка может разочаровать белёвских любителей древностей. Позиция обывателя «чем древнее, тем лучше» кардинально расходится с точкой зрения добросовестных ученых, которые ратуют за точность научной оценки. В утешение белёвцам стоит заметить, что на территории Белёва все же существовали более древние поселения. При отсутствии новых письменных источников, для дальнейшего изучения истории белёвского городища и его окрестностей должны привлекаться сведения археологии и нумизматики. К сожалению, археологические раскопки являются очень трудоемким и затратным мероприятием. Обычно, они продвигаются очень медленно, порой годами, и не гарантируют установления точных датировок найденных артефактов. Тем не менее, о дате существования поселения на территории города Белёва также можно судить по уже имеющимся, по большей части случайным, находкам.

В 2007 г. при несанкционированном копании траншеи вдоль монастырской стены (то есть на древнем белёвском городище или в непосредственной близости от него) на поверхность была выброшена керамика Раннего железного века, которая была собрана С. В. Зацаринным. Эта находка говорит о заселении территории Белёва дославянским населением приблизительно в конце прошлой – начале нашей эры.

В статье «О древности существования г. Белёва» М. Ф. Бурцев писал, что в Белёве «находимы были римские монеты II века» (во множественном числе!)³⁸. В. А. Городцов в статье о Белёве уточнял, что «при земляных работах, на площади города случается прорезать мощные жилые слои, содержащие обломки посуды, пряслица и другие предметы старинного домашнего быта, древние арабские монеты и даже римские I-II в. по Р<ождестве> Хр<истовом>. Монета императора Августа, найденная при таких условиях, имеется у протоиерея о. М. Бурцева»³⁹. Следует полагать, что речь идет о городской площади, которая ныне носит название площади Революции. К сожалению, точного описания монеты не сохранилось. М. Ф. Бурцев со ссылкой на точку зрения Е. Е. Замысловского полагал, что римские монеты поступали в верховья Оки в VIII-X вв. По мнению же О. А. Радюша, высказанному в частной переписке и отражающему современное понимание данной проблемы, римские монеты поступали в данный регион в результате торговли по донскому пути в III-IV вв.

Учитывая расстояние между монастырской стеной, где была найдена керамика РЖВ, и площадью Революции, где были найдены римские монеты – около 500 м, можно думать, что мы имеем дело с дославянскими поселениями разного времени. Связь между ними пока остается невыясненной.

Ссылка В. А. Городцова на находки арабских монет через доклад А. П. Черепнина ведет к исследованию Х. М. Френа о топографии находок восточных монет на территории России. По словам Френа, в 1829 г. он «получил от господина Покровского, из Белёва, три найденные там монеты»: 180 г. х. (март 796 г. – март 797 г.), 191 г. х. (нояб. 806 г. – нояб. 807 г.) и 340 г. х. (июнь 951 г. – май /С. 44/ 952 г.)⁴⁰. К сожалению, Х. М. Френ не сообщил имени «господина Покровского». Однако, по всей видимости, тот относился к близкому академику Френу сословию, так что мог беспрепятственно общаться с ним. Возможно, «господин Покровский» был из ученой среды, его же фамилия выдает в нем выходца из духовенства. Можно предположить, что Френ ссылался на Ф. Г. Покровского, упомянутого в начале настоящей статьи. Он происходил из духовного сословия, но всю жизнь посвятил делу просвещения и литературе, а в начале XIX в. получил ученую степень доктора философии. В 1808-1817 гг. с перерывами замещал должность директора училищ Тульской губернии. В 1823 г. опубликовал исторический труд «Дмитрий Иоаннович Донской». После себя оставил трехтомную рукопись «История Тульской губернии», которая так и не была опубликована. С Белёвом Ф. Г. Покровский был связан еще в конце XVIII в. через семью Буниных. Именно по его настоянию известный в будущем поэт В. А. Жуковский был отчислен из Тульского народного училища в связи с полной неспособностью к математике. Однако Покровский продолжал его обучать в пансионе его сестры В. А. Юшковой⁴¹. Примечательно, что отец В. А. Юшковой и В. А. Жуковского белёвский помещик А. И. Бунин (ум. в 1791 г.) при жизни был нумизматом и, по словам В. А. Лёвшина, имел в своей коллекции монеты, найденные, в том числе, и в Белёве⁴². Если предположение о личности «господина Покровского» верно, то белёвские нумизматические находки он мог приобрести именно у Буниных, когда те нуждались в денежных средствах. В итоге следует признать, что обстоятельства обнаружения этих монет и дальнейшей передачи сведений о месте их находки Х. М. Френу остаются довольно темными.

По мнению А. А. Гомзина, высказанному в частной переписке, монеты Покровского не относятся к одному комплексу, но не исключено, что они найдены на одном и том же поселении. Первая находка ограничивается монетами 796-807 гг. Вероятно, они поступили в данный регион по донскому пути. Вторая находка состоит из монеты 951/2 г., которая, по всей видимости, поступила сюда по волго-окскому пути. А. А. Гомзин отмечает, что в 950-е гг. в верховья Оки действительно поступали монеты из Средней Азии, но кладовых комплексов 960-х гг. и более позднего времени в регионе неизвестно. Он связывает этот факт с походом киевского князя Святослава на Волжскую Булгарию, Хазарский каганат и с обложением вятичей данью в 964-966 гг.⁴³ Если с середины 960-х гг. приток новых восточных монет в верховья Оки действительно прекратился, то монета 951/2 г. хорошо маркирует этот хронологический рубеж.

/С. 45/ Несмотря на сложности, возникшие при оценке достоверности сведений Х. М. Френа и «господина Покровского», упомянутые находки восточных монет согласуются с археологическими находками нашего времени. В начале 2000-х гг. Е. Р. Барбашов обнаружил на белёвском городище два фрагмента роменской керамики, которые были изучены О. Л. Прошкиным. Находка сделана недалеко от стены, разделяющей мужской и женский монастыри, построенной в конце советского периода в ходе реставрации⁴⁴.

В целом к 2005 г. в белёвском течении реки Оки было выявлено 18 археологических памятников роменской культуры. Они позволяют уверенно говорить о славянском освоении территории Белёвского края в IX-X вв.⁴⁵ Сложившуюся ранее картину можно дополнить новыми находками. По сведениям Е. Р. Барбашова, в 2007 г. недалеко от деревни Фурсово Арсеньевского района Тульской области была найдена восточная монета. А. А. Гомзин определил, что она была чеканена в Васите при ал-Валиде I, в 92 г. х. (окт. 710 г. – нояб. 711 г.), ее вес 2,06 гр. По сведениям В. В. Павлюкова, в 2010 г. на границе Белёвского и Суворовского районов Тульской области был найден большой клад восточных монет (вероятно не менее 1000 экз.). Из всего комплекса удалось изучить всего лишь 12 монет с датировкой от 102 до 201 гг. х. (720-817 гг.). Данные монеты также определил А. А. Гомзин, остальные оказались недоступными для исследования.

Следующий хронологический период тоже не выпал из жизни древнего белёвского городища. На месте упомянутого выше копания траншеи вдоль внешней стены белёвских монастырей также обнаружена древнерусская керамика XII-XIII вв. В 2010 г. С. В. Зацаринный сделал об этом доклад на VIII Белёвских чтениях памяти протоиерея М. Ф. Бурцева. Ко времени написания данной статьи (август 2013 г.) его материалы еще не были опубликованы. Новые артефакты, несомненно, свидетельствуют о наличии жизни на древнем белёвском городище в XII-XIII вв. Однако особо стоит отметить, что этот факт не имеет никакого отношения к упомянутым выше сведениям русских летописей под 1147 г., равно как и к творчеству В. Н. Татищева.

Таким образом, находки керамики Раннего железного века и римских монет говорят о заселенности белёвского городища в дославянскую эпоху. Монеты же 796-807 гг. и роменская керамика могут стать ориентиром появления на территории города Белёва славянского населения. Разумеется, до его научной локализации и детального изучения говорить о его статусе преждевременно. Во всяком случае, с учетом имеющихся материалов перспективной задачей археологии должно стать выявление в Белёве археологических слоев от начала славянского времени до XV в., а затем – установление связи между ними и восстановление картины зарождения и развития древнейшего белёвского поселения славян.

{Примечания - в публикации даны внизу страниц}

/С. 36/ ¹ Лёвшин В. А. Топографическое описание Тульской губернии. 1803 год. Тула, 2006. С. 157-160.

² Афремов И. Ф. Краткое историческое описание г. Белева с уездом его. // Тульские губернские ведомости. Прибавления. 12.05.1844 г., №18. С. 79-80; Мартынов П. М. Историко-статистическое известие о городе Белеве // Журнал Министерства внутренних дел. Октябрь, 1855. С. 109-111.

³ Бурцев М. Ф. О древности существования г. Белева // Тульские епархиальные ведомости. 16-30.11.1894, №22. С. 889-890.

/С. 37/ ⁴ Сахаров И. П. Белев // Энциклопедический лексикон. Т. 7. СПб., 1836. С. 319.

⁵ Савваитов П. И. Для биографии И. П. Сахарова // Русский архив. М., 1873. №6. Стб. 930, 936.

⁶ Сахаров И. П. Белев // Маяк, журнал современного просвещения, искусства и образованности, в духе народности русской. СПб., 1843. С. 52.

⁷ Новый и полный географический словарь Российского государства. Ч. 1. М., 1788. С. 119-120; Словарь георгафический Российского государства, сочиненный в настоящем оного виде. Ч. I. М., 1801. Стб. 651.

⁸ Русский биографический словарь. Т. 14. / Изд. под набл. А. А. Половцева. СПб., 1910. С. 291-293; Тульский биографический словарь. Т. 2. Тула, 1996. С. 103.

⁹ Татищев В. Н. История российская с самых древнейших времен. Кн. 2. М., 1773. С. 302.

¹⁰ Справочный энциклопедический словарь / Под ред. А. Старчевского. Т. 2. СПб., 1849. С. 535; Семенов П. П. Географическо-статистический словарь Российской империи. Т. 1. СПб., 1863. С. 356.

¹¹ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 5. СПб., 1891. С. 179; Большая советская энциклопедия. Т. 3. М., 1970. С. 105; Большая российская энциклопедия. Т. 3. М., 2005. С. 203; Энциклопедия городов и районов Тульской области. Тула, 2000. С. 34.

¹² Андреев Г. П. Белев. Историко-экономический очерк. Тула, 1958. С. 6.

¹³ Греков В. Я. Белев. Очерки по истории и современности кафедрального города. Тула, 2007. С. 22; Желтова А. Б. Белёв – город храмов и монастырей. Исторические очерки и святыни. Орёл, 2009. /С. 38/ С. 17; Соснер И. Ю. Белев в его прошлом и настоящем, достопамятности и достопримечательности, картины жизни и нравы его обитателей. М., 2005. С. 10.

¹⁴ Тишин П. П. Белёв. Очерк истории города и района. Тула, 1981. С. 7-8.

¹⁵ Некрасов И. И. Хронология важнейших событий в истории города Белёва с 1147 по 1918 гг. // Бурцевские чтения Вып. 2. Материалы конференции «VII Белёвские чтения» 20 декабря 2008 г., памяти протоиерея М. Ф. Бурцева. М., 2010. С. 8.

¹⁶ ПСРЛ. Т. 2. 1998. Стб. 342.

¹⁷ ПСРЛ. Т. 2. 1998. Стб. 342. Сноска 48; Прил. С. 27. Сноска 48.

¹⁸ Татищев В. Н. История российская… Кн. 2. С. 302-303.

¹⁹ См.: Зайцев А. К. Черниговское княжество X-XIII вв.: избранные труды. М., 2009. С. 91-94.

/С. 39/ ²⁰ Толочко А. [П.] «История Российская» Василия Татищева: источники и известия. М., К., 2005. С. 102-169.

²¹ ПСРЛ. Т. 25. 1949. С. 40; ПСРЛ. Т. 7. 2001. С. 39.

²² Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV – XVI вв. М.-Л., 1938. С. 73.

²³ ПСРЛ. Т. 2. 1998. Стб. 502.

²⁴ ПСРЛ. Т. 2. 1998. Стб. 342.

²⁵ ПСРЛ. Т. 25. 1949. С. 40; ПСРЛ. Т. 7. 2001. С. 39.

/С. 40/ ²⁶ Археологическая карта России. Тульская область. Ч. 1. М., 1999. С. 186-187. №481; Описание города Лихвина и его уезда со всеми лежащими в них дачами, в чьем они владении, какое число мужеска пола душ и сколько мерою земель, со внесением экономических примечаний // Описания и алфавиты к Калужскому атласу. Часть первая.; Генеральный план Лихвинскаго уезду, часть I. СПб., 1782. С. 7. №49.

²⁷ Зайцев А. К. Черниговское княжество X-XIII вв. С. 83-90.

²⁸ См.: Словарь книжников и книжности древней Руси Вып. 2. Ч. 2: Л-Я. Л., 1989. С. 21, 42, 61-62; ПСРЛ. Т. 23. 2007. С. V.

²⁹ ПСРЛ. Т. 15. 2000. Стб. 208; ПСРЛ. Т. 9. 2000. С. 173; ПСРЛ. Т. 23. 2007. С. 34; ПСРЛ. Т. 28. 1963. С. 28, 183; ПСРЛ. Т. 20. 2005. С. 109.

³⁰ Татищев В. Н. История российская… Кн. 2. С. 303.

/С. 41/ ³¹ Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. (Историко-географическое исследование); Монголы и Русь. (История татарской политики на Руси). СПб., 2006. С. 200.

³² Смоленские грамоты XIII-XIV веков / Под ред. Р. И. Аванесова. М., 1963. С. 77.

/С. 42/ ³³ Зайцев А. К. Черниговское княжество X-XIII вв. С. 156-157.

³⁴ ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. 2001. Стб. 69-70; ПСРЛ. Т. 25. 1949. С. 260; ПСРЛ. Т. 37. 1982. С. 43, 87.

³⁵ Житие Кирилла Белозерского / Под ред. А. С. Герда. СПб., 2000. С. 45-48.

³⁶ Беспалов Р. А. К вопросу о терминах «верховские князья» и «Верховские княжества» // Проблемы славяноведения. Сб. научных статей и материалов. Вып. 12. Брянск, 2010. С. 32-34.

³⁷ Заидов О. Н., Шеков А. В. Керамические комплексы средневекового Белева // Позднесредневековый город II: Археология. История. Тула, 2009. С. 145-149; Археологическая карта России. Тульская область. Ч. 1. С. 104.

/С. 43/ ³⁸ Бурцев М. Ф. О древности существования г. Белева // Тульские епархиальные ведомости. 1-15.12.1894, №23. С. 939.

³⁹ Городцов В. А. Материалы для археологической карты долины и берегов р. Оки // XII Археологический съезд в Харькове в 1902 г. М., 1905. С. 516.

/С. 44/ ⁴⁰ Френ Х. М. О восточных монетах, находимых в России / В переводе П. С. Савельева // Сын отечества. Журнал истории, политики, словесности, наук и художеств. Кн. 7. Науки и художества. СПб., 1842. С. 66; Марков А. Топография кладов восточных монет (сасанидских и куфических). СПб., 1910. С. 49. №282.

⁴¹ Русский биографический словарь. Т. 14. С. 291-292; Глаголева О. Е. Русская провинциальная старина. Очерки культуры и быта Тульской губернии XVIII – первой половины XIX вв. Тула, 1993. С. 63-64.

⁴² Лёвшин В. А. Топографическое описание Тульской губернии. С. 158.

⁴³ Гомзин А. А. Восточное монетное серебро IX – начала XI в. в Среднем и Нижнем Поочье. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2013. С. 18-22.

/С. 45/ ⁴⁴ Прошкин О. Л., Екимов Ю. Г., Барбашев Е. Р. Славянские археологические памятники IX-X вв. в белёвском течении Оки // Белёвские чтения. Вып. 5. М., 2005. С. 205, 212. Рис. 5, 11-12.

⁴⁵ Там же. С. 203-218.

/С. 46/

Приложение

Описание междоусобицы в Черниговской земле в апреле-августе 1147 г.

по русским летописям и по В. Н. Татищеву

Хлебниковская летопись	Ипатьевская летопись	Московский летописный свод	В. Н. Татищев
С(вя)тославъ же прииде къ Дедославлю. И тоу приидоша к немоу дроугии половци, Токсобичи. И пристави к нимъ Соудимира Коучебича и Горена, и посла я на смолняны, повоеваша врхъ Оугры. В то же время выбегоша посадници Володимери и Изяславли из Вятичь и изъ Добрянска, и изъ Блове и изъ Мценска. И оттоуда иде къ Довягорскоу. Иде, заемъ все Вятичи и Добрянскь и до Вороблиинъ, Подеснье, Домагощь и Мценеско. В то же время приидоша к нем(у) бродници, и половци приидоша к немоу много, рода его. <фрагмент утрачен> и иде к Чернеговоу. Прииде Гюргевичь Глебъ къ С(вя)тославоу Довягорскоу, и оттуда идоша к Мценскоу…	С(вя)тославъ же приде къ Дедославлю. И тоу придоша к немоу дроузии половце, Токсобичи. И пристави к нимъ Соудимира Коучебича и Горена, и посла я на смолняны, и повоеваша верхъ Оугры. В то же веремя выбегоша посадничи Володимери, Изяславли из Вятичь, изъ Бряньска, и изъ Мьченьска, и изъ Блеве. И оттоуда иде Девягорьскоу. Иде, заемъ вси Вятичи и Добрянескъ и до Воробиинъ, Подесенье, Домагощь и Мценескъ. В то же веремя придоша к нем(у) бродничи, и половци придоша к немоу мнози, оуеве его. В то же веремя Изяславъ Д(а)в(и)д(о)вичь из Новагорода иде Черниговоу. В то же веремя приде Гюргьвичь Глебъ ко С(вя)тославоу Девягорьскоу, и оттуда идоша Мцьнескоу…	Святославъ же прииде къ Дедославлю. И ту приидоша к нему друзии половци, Токсобичи. И пристави к ним Судимира, Кучебина и Горена, и посла я на смольняны, и повоеваша Угры верхъ. Слышавъ же то посадници Володимери и Изяславли, выбегоша и из Вятичь, и из Добряньска, и изъ Мценьска, и из Облове. Святославъ же оттуда иде Девягорьску. И зая все Вятиче и до Бряньска, и до Воробиины по Десне, и Домагощь и Мценескъ. Тогда же приидоша к нему бродницы и половци мнози, уеве его. Изяславъ же Давыдович тогда из Новагородка иде к Чернигову. А къ Святославу в то же время Юрьи присла своего сына Глеба в Девягореск. И поиде оттуду Святославъ къ Мценьску съ Глебомъ Юрьевичем и с Володимеромъ Святославичем, и с половьци…	Святослав немедленно сына своего послал к половцам, просить войск, а сам, собрав войска, пошел, и как пришел к Дедославлю, тут приехали к нему еще половцы Таисобичи. Святослав, приставя к ним Судимира, Кучебича и Горея, послал их во область Смоленскую, которые, шед вверьх по Угре, немало сел разорили. А в Вятичах, бывшие от Давидовичев управители, уведав о том, из Брянска, Белева и Мценска, ушли к Чернигову. Святослав же от Дедославля пошел к Девяторецку, и обладал всеми Вятичи, Брянск и Вороблина, и шел по Десне до Томощь. Тогда еще к нему пришли половцы с сыном его, которых Святослав, любовно приняв, одарил. Изяслав же Давидович был тогда в Новегородке, уведав о Святославе, уехал в Чернигов. В то же время Юрий Суздальский прислал ко Святославу другаго сына Глеба в Девяторецк, и со оными Святослав пошел ко Мценску…

_______________________________________________________________________

Комментарии и ремарки, не вошедшие в публикацию

Нет комментариев.