17 ноября 2011 г.

Источники о поездке Витовта в область Новосильского и Рязанского княжеств в 1427 году


/С. 256/
Источники о поездке Витовта в область Новосильского
и Рязанского княжеств в 1427 году
Два источника о поездке великого князя литовского Витовта в область Новосильского и Рязанского княжеств в 1427 г. были введены в научный оборот Л. Голембиовским в 1830 г., К. Э. Напьерским в 1833 г. и еще в XIX в. не раз использовались в польской и прибалтийской историографии [15. С. 230-232; 17. №1227, 1251; 14. №1445, 1459, С. 95, 98]. В 1882 г. они снова были изданы А. Прохаской. Публикация на средневерхненемецком языке сопровождалась комментариями на польском [13. №1298, 1329. С. 778-780, 798-800]. В 1891 г. эти источники были фрагментарно переведены на русский язык А. И. Барбашевым [2. С. 196, 198-199]. В таком виде они долгое время использовались отечественными учеными. Оригинальные тексты позволяют внести существенные уточнения в сложившиеся представления об этом событии, поэтому считаю необходимым сделать их новый перевод со средневерхненемецкого на русский язык.1
В 1427 г. Витовт предпринял поездку по «русским отдаленным землям» своего великого княжества. Добравшись до Смоленска, он поехал «более чем за сто миль» к востоку. Применительно к позднесредневековой немецкой мере длины, речь может идти примерно о 7,4-7,8 километрах в одной миле, поэтому следует полагать, что великий князь литовский мог доехать до Рязанского княжества.
Первый источник о поездке – это письмо Витовта великому магистру Немецкого Ордена Павлу фон Русдорффу, написанное по возвращении в Смоленск [13. №1298. С. 778-780]. Имеет датировку: «Gegeben czu Smolensk in vigilia assumpcionis Marie. Anno etc. XXVII» (нем., лат.) – «Передано в Смоленске в Успение {следует читать "накануне Успения"} Девы Марии. Год [14]27». В издании А. Прохаски датировано 14 августа 1427 г. В письме в частности сообщалось:

Do habin uns begagent grosse herczogen doselbist us den Russischen landen, die man ouch in irer [landen] achtunge grosfursten heiset: die Rasanischen – als die von Preaslaw, die von Proniesk; die von Nowossilesk mit iren kindern, und ouch us einem namhaftigen lande Odoyow die herczogen und herczoginne wittwe von Wrotynsk etc. Die sich uns etliche vardt (sofort), etliche huwer, etliche itczund begebin habin mit iren landen und luthen, die uns doselbist geholdit und sich truwe und gehorzuam czu halden vorschrebin habin. Ir iclich hat uns czu sich gebetin, went wir ire lande vureten an der graniczen. Unsere landt und husere sint noch vordir, hinden, und czwuschen ire lande, und sie habin uns houch geert und begabet, also das wir dort und ouch obirall wo wir qwomen sein mit grossen und manchen erungen alle tage begabit von pferden, von czobelenschuben, von czobeln, vom golde, von seidenen thuchern etc. (нем.).
Тут нас посетили большие (великие) герцоги2, те самые из русских стран3, которых также в их [странах] почтительно великими князьями4 называют: рязанские – переяславский, пронский; новосильский со своими детьми, и также из знаменитой страны Одоевской герцоги и герцогиня-вдова воротынские etc.5 Нам некоторые тотчас, некоторые сегодня, некоторые в настоящее время предались с их землями и людьми, нам поклонились, верность и послушание сохранять предписали (то есть подписали докончание – Р. Б.). Каждый из них нас просил, чтобы мы управляли на границах (обороняли границы – Р. Б.) их стран. Наша страна и за́мки (крепости) были еще впереди, позади и среди их земель, и они нам оказали высокую честь и одарили, так что нам там и также повсюду, куда мы приезжали с великими и многими почестями все дни дарили лошадей, соболиные шубы, соболей, золото, шелковые платки и прочее.

/С. 257/ Второй источник о поездке – это письмо-1 великому магистру Немецкого Ордена, отправленное из Смоленска в тот же день {следует читать "на следующий день"} шутом великого князя – Генне, который являлся тайным агентом Ордена [13. №1329. С. 798-800]. Имеет датировку: «Gegeben czu Smalenczke an unser liben frauwen abende» (нем.) – «Передано в Смоленске в Успение нашей любимой Девы». Между прочим Генне сообщал:

...als min herr der grosforste vort an czoch, do quam em enkegen ein grosforste, de heist van Rosanen – ein grosser, mechtiger herr. Unde sus wol V. hern mit vil lande unde luden unde eine herczoginne. Unde haben sich im gegeben mit lande unde mit luten unde haben im gehuldet unde gesworn. Unde haben im vil gift unde gabe gebracht: czu dem ersten van pferden, suben unde sabel unde tatersche dangen (нем.).
...когда мой господин великий князь отправился далее, то вышел навстречу великий князь, называемый Рязанским – великий, могущественный господин. И, кроме него, еще 5 господ с герцогиней, [имеющих] множество земель и людей.6 И отдались ему (Витовту – Р. Б.) вместе с землями и людьми, поклонились и принесли присягу. И дали много подарков: прежде всего, коней, шуб, и соболей, и татарских денег.

Датировка письма-1 Генне не содержит года. В издании А. Прохаски отнесено к 15 августа 1428 г. на том основании, что при письме Витовта от 22 августа 1428 г., отправленного из Новгорода Литовского, находится записка со ссылкой на некое письмо-2 шута Генне, в котором тот сообщал о походе Витовта на Великий Новгород [13. №1330. С. 800-801]. Письмо-1 Генне было опубликовано с комментарием: «Henne trefniś bawiący przy księciu, donosi W. Mistrzowi o nowinach z wyprawy Witołda na Nowogród» (польск.) – «Генне шут, забавляющий при князе, доносит в[еликому] магистру о новостях из похода Витовта на Новгород». Автор публикации не учел перевод письма-1 на польский язык, сделанный ранее Л. Голембиовским – о походе на Великий Новгород в нем не сказано ни слова [15. С. 230-232; 14. №1459, С. 98]. В рассмотренных нами посланиях Витовта и шута Генне полностью совпадают некоторые детали и особенно планы дальнейшей поездки. Витовт собирался поплыть по Днепру и быть в Киеве уже на «Рождение Девы Марии» (7 сентября). Генне тоже сообщал, что собирается с великим князем плыть по реке и добраться до Киева через три недели. В последующих планах Витовта было посещение среди прочих городов Луцка, о том же писал Генне. Предположить повторное путешествие литовского князя в августе 1428 г., пожалуй, невозможно. Если письмо-1 Генне было бы написано 15 августа 1428 г., то отплывающий в Киев Витовт не оказался бы в Новгороде Литовском 22 августа, да и шут Генне о таких планах Витовта не сообщал. Поэтому нет сомнений, что оба письма были отправлены в один день «в Успение Девы Марии» {следует читать "почти одновременно 14-15 августа"} 1427 г. из Смоленска.
Путаница с датировкой письма-1 Генне сохранилась и в исследовании А. И. Барбашева [2. С. 198-199]. Вскоре фрагмент его перевода использовал М. К. Любавский. Предполагая поездку Витовта в Смоленск в 1428 г., последний, тем не менее, четко отождествил упоминание о «рязанском великом князе» и о «пяти других князьях и княгине» (так у А. И. Барбашева) с присягами князей рязанских и новосильских, данными Витовту в 1427 г. [8. С. 85-86].
Комментарий А. Прохаски к рассмотренному нами письму Витовта также имеет существенные недочеты. Автор считал, что в поездке великому князю литовскому присягнули в верности: «książęta Rjezania, Perejasławia, Brjańska, Nowosielec, Odojewskiego kraju, książęta i księżna wdowa Worotyńscy» (польск.) – «князья Рязани, Переяславля, Брянска, Новосиля, Одоевской страны, князья и княгиня-вдова воротынские». /С. 258/ А. И. Барбашев внес некоторые поправки, но и его перевод содержит неточности: «князья рязанский, переяславский, пронский, новосильский, с их детьми, одоевский, воротынский» [2. С. 196]. Именно эту трактовку источника впоследствии использовали Я. Натансон-Лески, А. Е. Пресняков, К. В. Базилевич и многие другие [18. С. 30; 10. С. 21, 151; 3. С. 39]. В этой связи с конца XIX в., в историографии устоялось мнение, что из Верхнего Поочья Витовту присягнули три ветви князей – новосильские, одоевские и воротынские, что противоречит источнику.
Письмо Витовта от 15 августа {следует читать "14 августа"} 1427 г. уникально тем, что оно написано вслед за заключением докончаний, и в нем уточнены титулы князей. Так, в письме от 1 января 1425 г. Витовт применял к рязанским князьям упрощенный титул: «herczogen von Rassani» - «герцоги рязанские» [13. №1181. С. 688]. В 1427 г. он уточнял, что они «grosse herczogen» - «большие герцоги» или же «grosfursten» - «великие князья» рязанские: «als die von Preaslaw, die von Proniesk» - «переяславский и пронский», то есть Иван Федорович и Иван Владимирович соответственно [13. №1298, С. 779; 5. №25, 26. С. 67-68]. Уточнялись и титулы князей «Одоевской страны». Нет сомнений, что старшим «новосильским» князем выступал Юрий Романович, указанный в письме 1425 г. как «herczog von Odoiow» - «герцог одоевский» [13. №1181, С. 688; 4. С. 129]. Как и рязанские он назван «большим (великим) герцогом» из «русских стран». Здесь же стоит указание на двоих его детей – князей Ивана и Семена, а также двоих воротынских князей – Федора и Василия, вместе с их матерью – вдовой покойного князя Льва Романовича. Cразу после перечисления князей мы встречаем сокращение «etc.» - от латинского слова «eccetera», которое указывает на пропуск. Письмо-1 Генне оказывается очень важным дополнением, поскольку из его контекста становится очевидным, что количество князей новосильского дома было ограничено пятью персонами. Следовательно, другие князья из «Одоевской страны», то есть князья белёвской ветви не присягали на верность Витовту. Практика применения в письме сокращения «etc.» после титулов была распространена. В качестве отправителя письма Витовт указал себя: «…grosfurste czu Lithauwen etc.» (нем.) - «великого князя литовского и других», то есть «литовского, русского, жмоитского…». Таким образом, выражение «von Wrotynsk etc.» (нем.) говорит о том, что титул воротынских уже в 1427 г. был сложно-составным. Вспомним, что князь Лев Романович в синодиках именуется князем «новосильским», а в докончании 1442 г. его сын Федор Львович выступает с титулом князя «новосильского и одоевского». Старший сын последнего в 1483 г. выступал с титулом князя «новосильского и одоевского и воротынского» [11. С. 44; 7. С. 102; 9. С. 447; 16. №130. С. 247; 5. №39. С. 117; 1. №80. С. 100; 12. С. 262-264].
Важнейшими источниками о результатах поездки Витовта в область Новосильского и Рязанского княжеств 1427 г. являются литовско-рязанские докончания этого времени. Они не раз описаны в литературе, поэтому нет надобности останавливаться на них подробно (основания для их датировки см. у А. А. Зимина) [5. №25, 26. С. 67-68; 6. С. 294-295]. К сожалению, литовско-новосильское докончание 1427 г. не сохранилось, на него лишь имеются ссылки в более поздних докончаниях князей новосильского дома с Литвой [16. №130, 137. С. 247, 254; 5. №39, 60. С. 118, 190; 1. №80, С. 100].

Примечания
1 Выполнен дословный перевод, сохраняющий выражения оригинала. В тех случаях, когда немецкие слова не имеют однозначного перевода на русский язык, следует учитывать примечания в сносках.
/С. 259/ 2 «Groß Herzog» (нем.) - большой (великий) герцог - в Западной Европе (Германии) титул самостоятельных государей, стоящих по рангу ниже королей и выше герцогов.
3 «Land» (нем.) – «страна», «земля» (в значении территориального образования) можно так же перевести как «княжество», «удел», «область» или иная сравнительно крупная административно-территориальная единица.
4 «Fürst» (нем.) - князь, государь, правитель - в Западной Европе (Германии) с XI в. общее название для обозначения всех членов высшего владетельного класса, в том числе герцогов, маркгерцогов, архиепископов, епископов и прочих. «Groß Fürst» (нем.) - большой (великий) князь (государь) – следует понимать как титул государя, которому подчиняются все правители на подвластной ему территории.
5 Витовт называет «Одоевскую страну» знаменитой, вероятно, в связи с победой войск верхнеокской коалиции во главе с князем Юрием Романовичем Одоевским над царем Куйдадатом осенью 1424 г., которой великий князь литовский придавал большое значение [13. №1181. С. 688; 4. С. 129].
6 В оригинале дословно: «еще 5 господ с множеством земель и людей и герцогиней». А. И. Барбашев перевел: «вместе с пятью другими князьями, с княгиней и с огромной массой людей», то есть в таком составе они прибыли к Витовту [2. С. 198]. Однако выражение, что «господа» прибыли «с множеством земель и людей» должно указывать на их состоятельность, как это сделано и по отношению к рязанскому князю, а не на то, что «огромная масса людей» прибыла вместе с ними.

Литература и источники
1. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 1. СПб., 1846.
2. Барбашев А. И. Витовт, последние двадцать лет княжения. СПб., 1891.
3. Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства (вторая половина XV века). М., 1952.
4. Воскресенская летопись. // РЛ. Т. 3. Рязань, 1998. По изданию: ПСРЛ. Т. 8. СПб, 1859.
5. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.-Л., 1950.
6. Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей XIV-XV вв. // Проблемы источниковедения. Вып. VI. М., 1958.
7. Конев С. В. Синодикология. Часть 2. Ростовский соборный синодик. // Историческая генеалогия. 1995, № 6.
8. Любавский М. К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. СПб., 2004. – Переиздание. М., 1915.
9. Новиков Н. [И.] Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрание древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. Ч. 6. М., 1788.
10. Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. Т. 2. Вып. 1: Западная Русь и Литовско-Русское государство. М., 1939.
11. Филарет (Гумилевский). Историко-статистическое описание Черниговской епархии. Чернигов, 1874, кн. 5.
12. Шеков А. В. О системе наследования княжеских столов среди князей Новосильских в XIV-XV веках. // Забелинские научные чтения – Год 2005-й. Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры. Труды ГИМ. Вып. 158. М., 2006.
13. Codex epistołaris Vitoldi, Magni Ducis Lithuaniae, 1376-1430. / Collectus opera Antonii Prochaska. // Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae illustrantia. T. 6. Cracoviae, 1882.
14. Daniłowicz I. Skarbiec diplomatów papiezkich, cesarskich, krolewskich, książęcych; uchwał narodowych, postanowień różnych władz i urzędów posługujących do krytycznego wyjaśnienia dziejów Litwy, Rusi litewskiej i ościennych im krajów. T. 2. Wilno, 1862.
15. Gołębiowski Ł. Domy i dwory: przy tém opisanie aptéczki, kuchni, stołów, úczt, biesiad, trunków i pijatyki; łaźni i kąpieli; łóżek i pościeli, ogrodów, powozów i koni; błaznów, karłów, wszelkich zwyczajów dworskich i różnych obyczajowych szczegółów. Warszawa, 1830.
16. Lietuvos metrika. Kniga Nr. 5 (1427-1506). Vilnius, 1993.
17. Napiersky C. E. Index corporis historico-diplomatici Livoniae, Esthoniae, Curoniae oder kurzer Auszug aus derjenigen Urkunden-Sammlung, welche für die Geschichte und das alte Staatsrecht Liv-, Ehst- und Kurland's. Th. 1: 1198 bis 1449. Rigae et Dorpati, 1833.
18. Natanson-Leski J. Dzieje granicy wschodnej Rzeczypospolitej. Cz. I. Granica moskiewska w epoce jagiellońskiej. Lwow-Warszawa, 1922.

_______________________________________________________________________

Комментарии и ремарки, не вошедшие в публикацию
В тексте курсивом выделен опубликованный фрагмент, который нуждается в коррективах. Рядом в фигурных скобках «{}» дано уточнение.
Эта несколько спонтанная и незапланированная публикация-заметка была сделана по предложению тульского историка и археолога Г. А. Шебанина. Я поспешил и напутал с датой письма Витовта, которое, конечно же, написано 14 августа 1427 г. Причем первоначально в моем тексте была правильная дата, а потом по какой-то невероятной причине я исправил ее на 15 августа. Так и пошло в печать. Позже в основной рукописи я уточнил историографию вопроса о датировке письма шута Генне:
"Письмо Генне датировано: «an unser liben frauwen abende» (нем.) – «в Успение нашей любимой Девы», датировка не имеет года. Первоначально Л. Голембиовский и К. Э. Напьерский основывались на том, что, находясь в Новгороде Литовском 22 августа 1428 г., Витовт упоминал о пребывании шута Генне в Литве. Поэтому письмо Генне (далее – письмо-1) было предположительно датировано ими 14 августа 1428 г. (день месяца указан неверно) (Napiersky C. E. Index corporis historico-diplomatici... №1251. S. 271). И. Данилович указал на две возможные датировки: 1427 или 1428 гг. (Daniłowicz I. Skarbiec diplomatόw... T. 2. №1443. S. 94-95; №1459. S. 98). Далее в издании А. Прохаски письмо-1 шута Генне было отнесено к 15 августа 1428 г. (день месяца указан верно). Однако эта датировка сомнительна. При письме Витовта от 22 августа 1428 г. находилась записка со ссылкой на некое письмо-2 шута Генне, в котором тот сообщал о походе Витовта на Великий Новгород (CEV. №1330. S. 800-801). А. Прохаска опубликовал письмо-1 Генне с ошибочным комментарием: «Henne trefniś bawiący przy księciu, donosi W. Mistrzowi o nowinach z wyprawy Witołda na Nowogród» (пол.) – «Генне шут, забавляющий при князе, доносит в[еликому] магистру о новостях из похода Витовта на Новгород». Автор публикации не учел, что в письме-1 шута Генне ничего не сообщается о походе Витовта на Новгород (Prochaska A. Trefniś Henne u Witołda. S. 659-661). Следует иметь в виду, что Генне прибыл в Литву как раз накануне восточной поездки Витовта – 14 июля 1427 г. (CEV. №1292. S. 774-775). В хорошо датированном послании Витовта от 14 августа 1427 г. и в письме-1 шута Генне от 15 августа полностью совпадают некоторые детали и особенно планы дальнейшей поездки. Оба письма написаны в Смоленске. Далее Витовт собирался поплыть по Днепру и быть в Киеве уже на «Рождение Девы Марии» (7 сентября) (CEV. №1298. S. 778-780). Генне тоже сообщал, что собирается с великим князем плыть по реке и добраться до Киева «через три недели». В последующих планах Витовта было посещение среди прочих городов Луцка, о том же писал Генне. Кроме того, очевидно, что 15 августа 1428 г. великий князь литовский не мог быть в Смоленске с целью отправиться оттуда в Киев, поскольку уже 22 августа 1428 г. он находился в Новгороде Литовском. Поэтому нет сомнений, что упомянутое письмо Витовта и письмо-1 шута Генне были отправлены почти одновременно 14 и 15 августа 1427 г. из Смоленска".

Через год весьма неожиданно для меня возражения по поводу такой датировки письма шута Генне напечатал А. В. Лаврентьев: «Сомнения в факте встречи Витовта с вассальными русскими князьями в 1428 г., высказанные Р. А. Беспаловым, не представляются серьезно аргументированными» (Лаврентьев А. В. «Тула» великокняжеских договоров последней четверти XIV - 1й половины XVI в. и «град на Туле» летописей 1й четверти XVI в.: к вопросу о преемственности // Верхнее Подонье: Археология. История. Вып. 4. Тула, 2009. С. 232). Вообще в ряде случаев А. В. Лаврентьев делает ценные замечания к моим выступлениям и наталкивает на новые идеи, за что я ему очень благодарен. Но в данном случае вынужден с ним не согласиться. Моя статья опубликована после консультации со специалистом по средневерхненемецкому языку, аргументы вполне конкретные, а датировку письма шута Генне 1427-м годом предполагал еще И. Данилович. Уже после своей публикации я дополнительно консультировался с С. В. Полеховым, который поддержал мой вывод. Жаль, что в своей статье А. В. Лаврентьев предпочитает опираться не на источник, а на зыбкие гипотезы А. Прохаски.
Письма, описывающие одну и ту же поездку Витовта, написаны совершенно разными людьми. Благородный великий князь литовский рассуждает о политике, а более низменный и меркантильный шут-рыцарь восхищается богатством его двора. Эти источники существенно дополняют друг друга и в будущем заслуживают публикации их полных переводов на русский язык.


9 комментариев:

  1. Роман, скажите, пожалуйста, в связи с каким источником Вы определяете перевод немецкого слова "husere" как "крепость" или "замок"?

    ОтветитьУдалить
  2. Хороший вопрос. Что касается Тулы, то в Списке городов Свидригайла она значится как "Tula castrum" - собственно крепость. В свое время я очень сильно ломал голову над этим словом, не мог его понять. Тогда Т.Баранаускас мне написал о забавном переводе какого-то немецкого источника на латынь, в котором немецкие замки (hus, huwser) превратились в дома "domus", хотя следовало бы переводить как "castrum".

    Сам я не владею свободно немецким (просто изучал когда-то), поэтому отдаю тексты на проверку. В статье про битву с Куйдадатом мой перевод смотрели С.Полехов и В.Шульзингер, и это слово не вызвало нареканий. Против него одно время протестовал А.Лаврентьев (не знаю как сейчас), который уперся в "место Тула" и считал, что это пустое место. Однако во-первых, как я понял, он не владеет немецким языком (один перевод "eine Tula - одна Тула" чего стоит!), во-вторых немного лукавил, потому что "места и села"... см. словарь древнерусского языка. К тому же "hus" мне встречалось и в других немецких источниках, например, "hus Wrotinsko", "hwsze Criczow", "hwse Dbransk" и т.д. А еще есть такое подозрение, что внутри "hus" иногда мог быть еще один "hus".

    Если у Вас есть свои соображения по этимологии слова "hus", прошу высказывать.

    ОтветитьУдалить
  3. Да, еще что касается "замка". Собственно "haus" - это дом, здание, строение. Но когда "домом" называются города, то это явно не хижина лесника. Имеется в виду замок крупного феодала. Но это немецкая терминология, которая, как я понимаю, использовалась и для обозначения русских крепостей.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Спасибо за подробный ответ! К сожалению, в словарях старонемецкого языка ничего даже близкого к этому нет, равно как и таких морфологических конструкций. Интересно замечание по поводу аналогичных случаев в других немецких источниках: не могли бы вы привести конкретные примеры и как до их оригинала добраться?) А что касается перевода Лаврентьева - в некоторых случаях неопределенный артикль перед именем собственным (городом, в нашем случае, или местностью, как говорит Лаврентьев - не суть важно)может носить именно такое смысловое значение: "некий". Еще интересный момент: грамматическая конструкция "einen" - значит, наш загадочный huswer, скорее всего мужского рода, тогда как Haus, от которого по Вашему мнению трансформировалось это слово - среднего.

      Удалить
  4. Посмотрите ЗДЕСЬ.

    А у Вас есть какие-нибудь немецкие словари в электронном виде?

    По поводу Тулы в источнике было: "unser huwser einen Twla". "Unser huwser" - на немецком языке явно мужского рода, но в разных языках одно и то же слово может быть разного рода. По поводу "некой Тулы" сомневаюсь. Вряд ли так можно сказать про свою собственность. Например, у меня есть некий автомобиль Фольксваген... :)

    Думаю, русский средневековый "hus" можно переводить как "крепость". Все же это не замок, а города в то время бывали и без крепостей (в Золотой Орде). В новых текстах я решил писать "крепость".

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Прошу прощения, "unser huwser" может быть и средний род.

      Получается, что "einen Twla" - мужской, но Витовт мог и не знать какого она рода. Кстати, Новосиль в источниках бывает мужского, но в XVI в. явно женского, а сейчас опять мужского.

      Удалить
    2. Мне больше всего понравился вот этот словарь http://homepage.uibk.ac.at/~c30310/ahdwbhin.html, там же, кажется, есть ссылки и на другие.
      По поводу "некоей" - это классический переводческий пример, в частности, из английского (мне это немного ближе) "I have a Picasso" - следует переводить как "У меня есть одна из картин Пикассо", то же бывает в современном немецком, кажется, встречалось у Ремарка.

      Удалить
    3. Это потому что название картины не указано. А если есть конкретное название, то в русском языке уже не скажешь "некий" или "какой-то".

      Удалить
  5. Касаемо словарей, вот еще симпатичная штука: http://homepage.uibk.ac.at/~c30310/ahdwbhin.html - словарь древнего немецкого языка (немецко-английский)

    ОтветитьУдалить

Незарегистрированным пользователям в "подписи комментария" необходимо выбирать опцию "Имя/Url", в поле "Имя" написать свои фамилию и имя; в поле "Url" можно написать свой e-mail или оставить его не заполненным. Комментарии отображаются только после их премодерации автором блога. Для связи с автором также можно писать на e-mail.